Архитектура Франции XX век. Архитектурные утопии 50—60-х годов. Город-мост Фридмана. Меймон плавучий и пространственный города - История архитектуры

    Если попытаться выделить основную из ряда тенденций в направлении послевоенной французской архитектуры, то наиболее общей и характерной из них представляется соединение вопросов градостроительства и архитектуры.

    Это проявляется не только в преобладании комплексов зданий над отдельными зданиями (в жилищном строительстве), в появлении зданий-комплексов огромной протяженности, но и в том, что последние рассчитаны на определенное окружение, связи с которым входят существенной частью в их композицию. Отсюда значительные изменения в подборе и «иерархии» средств художественной выразительности, а иногда и качественное их преобразование. Сращивание архитектуры с градостроительством находит выражение в таких композиционных решениях, где форма отдельного элемента вытекает из формы объединения этих элементов, теряет самодовлеющий характер. Выработавшаяся в недрах архитектуры классицизма иерархия (отдельное здание — ансамбль — город) уступает место представлению о слитности элементов структуры города. В сферу градостроительства перемещается центр тяжести выработки новых форм и приемов, в этой области появляется наибольшее количество новых предложений и утопических идей.

    Послевоенный период французского градостроительства характеризуется насыщенностью явлений, неодинаковым темпом их развития. Первые 12—15 лет — эволюция, продолжающая во многом тенденции, определившиеся в 30-х годах. Последующие годы — заметное ускорение темпа и возросшая сложность всех связанных с архитектурой явлений, их более тесная взаимозависимость и сопричастность далеким от нее, казалось бы, событиям и сферам. Конец 60-х годов отмечен быстрым развитием административных структур, увеличением роли научных исследований, тенденцией к расширению области прогнозирования, большим масштабом осуществляемых работ.

    Вместе с тем становится очевидной неоднородность самого процесса развития градостроительства. С одной стороны, вся совокупность социальных явлений ведет к необходимости рассмотрения градостроительства как «глобальной» дисциплины (уже в 1946—1956 гг. входит во французский обиход понятие благоустройства или «оснащения» территории, с которым, по существу, сливается понятие урбанизации городской и сельской; с 60-х годов к этим двум видам присоединяется третий — урбанизация территорий отдыха, туризма).

    С другой стороны, происходит «девальвация» функций архитектуры, которая подавляется эмпирическим градостроительством, испытывающим влияние классовых интересов, цен на участки, официальной политики в области так называемого социального строительства, частных интересов предпринимателей. Эти факторы во многом определяют политику государства в области градостроительства, которое, вместе с тем становясь одной из сфер его деятельности, приобретает видимые черты упорядоченности. Как целенаправленная деятельность градостроительство связано с развитием необходимых институтов, того аппарата, «инструментария», без которых оно не могло бы сделать и шагу в условиях сложившейся государственной системы.

    К этому инструментарию относится и градостроительная теория, если не как цельная, законченная концепция, то, во всяком случае, как свод теоретических, обладающих достаточной связностью установок. В реальной жизни теория официальная, в общих чертах определяющая направление строительства, сталкивается и взаимодействует с теорией спонтанной, влияние которой (очень ограниченное) на ход событий происходит сложным, опосредованным путем.

    Осознание возросшей сложности, взаимосвязанности градостроительных проблем сопровождалось изменением представлений о том, каким город должен быть. Применение (в большинстве случаев схематичное) принципов Афинской хартии в ряде новых ансамблей к 60-м годам выявило, с одной стороны, недостаточность ее положений, а с другой — наличие новых оценок и взглядов на идеал нового города. В последних больший акцент делался на социальную сторону человеческих отношений, чем на функциональную организацию тех или иных процессов.

    Более углубленный анализ понятия функции привел к представлению о ее природе гораздо более сложному и многозначному, чем это было в 30-х годах. Подверглись пересмотру некоторые принципы Афинской хартии, начавшие приобретать характер незыблемых положений, и в первую очередь принцип зонирования. Наметилась тенденция к сближению и даже переплетению зон жилья и работы, взаимопроникновению различных видов человеческой деятельности. Вновь обрела свое значение улица, но, в измененном виде — свободная от механического транспорта, предоставленная пешеходу, ставшая местом человеческих контактов.

    Одной из форм выражения теоретической мысли в 50—60-х годах стали утопические проекты. Такая форма не была случайной: в условиях все ускоряющегося темпа жизни, когда основанные на передовых, казалось бы, принципах градостроительные начинания оказываются устаревшими к моменту их реализации, предвидение становится необходимым условием реального проектирования.

    Большая часть появившихся во Франции проектов и предложений порождена остротой проблем, вызванных научно-технической революцией, «демографическим взрывом», надвигающейся угрозой перенаселения, дефицита земли, воды, воздуха. Характерно, что предложенные решения этих проблем (неотделимых от своего социального контекста), основываются целиком на достижениях технического прогресса, но, по существу, безразличны к социальному фактору, определяющему их содержание.

    Главная идея архитектурных утопий 50—60-х годов от фантастических до технически осуществимых на сегодняшний день заключается в расширении сферы обитаемого пространства: это проекты городов в атмосфере, в океане, под землей. Настойчиво прокладывает себе дорогу мысль о «трехмерном» градостроительстве.

    Первые во Франции предложения по архитектуре в пространстве относятся к концу 50-х годов и исходят от архитекторов И.Фридмана (р. 1923) и Э.Альбера (1910—1969). Ионе Фридману принадлежит одно из первых мест в разработке темы пространственной и мобильной (мобильной в смысле соответствия подвижному образу жизни современного человека) архитектуры. Он не только дал ряд проектов градостроительства в пространстве, но и объединил архитекторов-единомышленников на общей теоретической платформе (в 1957 г. он организовал группу «Мобильная архитектура», в следующем году опубликовал на ту же тему фундаментальное исследование).

    Основная идея, объединяющая многочисленные проекты Фридмана, — город-мост. Так, основу его проекта новых городских кварталов в Париже над существующей застройкой внешнего кольца бульваров составляет многоярусный «мост», поднятый над уровнем земли и поддерживаемый широко расставленными опорами, несущими решетчатую конструкцию, в ячеи которой встраиваются пространственные блоки жилых и общественных зданий. Это заполнение мобильно — оно может меняться, следуя требованиям времени и потребностям жильцов, создавая различные комбинации объемов, между которыми оставлены просветы, придающие всей системе ажурность и открывающие доступ солнцу на уровень земли. Проекты, в которых различную роль играет та же идея многоярусного моста, были разработаны Фридманом для Лондона, Абиджана, Туниса и Монако.

    Исключительно богаты новыми идеями проекты-предложения арх. П.Меймона (р. 1926). Не ограничиваясь использованием воздушного пространства, в своих проектах он разрабатывает и идею «плавучих» городов. Пространственные города Меймона — это пирамидальные сооружения с центральной полой опорой (d=20 м), вмещающей коммуникации всех родов. К опоре крепится «паутина» из стальных преднапряженных тросов, несущих многочисленные уровни городской территории. Функции города распределяются по вертикали, поярусно (идея такой конструкции была разработана Б.Фуллером в его проекте «Даймекшн-хаус» (1927 г.)). С 1962 г. П.Меймон опубликовал ряд проектов пространственных городов для Токио, Талассы, Монако.